Секрет свадебного платья - Страница 22

Это произошло, когда на пальце Мей блеснул маленький бриллиант. Клинт сделал ей предложение. Алмаз вспыхивал разноцветными искрами всякий раз, когда солнечный луч попадал на его грани, отблеск пронзал ее сердце насквозь. Рушились не только все их совместные планы, но и утешительная вера в то, что она не одинока в своих убеждениях. Любовь отнюдь не первый номер в списке их приоритетов. Она прижала ладони к глазам, размазывая жгучие слезы. Чем она недовольна? Ее лучшая подруга влюблена. Выходит замуж. Действительно счастлива. Неужели из-за этого рухнул ее мир?

Она привыкла думать, что жар, подгрызавший ее нутро всякий раз, когда она смотрела на Мей с Клинтом, — это страх за подругу. Какая ерунда! Это зависть. Глубокая, мучительная, тоскливая уверенность в том, что она не изведала и десятой доли той любви и привязанности, которую эти двое испытывали взаимно. Подспудное чувство настолько сковало ее, что даже думать не хотелось о каких-то свиданиях. Неприятно лишний раз напоминать себе, что обречена на одиночество. Она разрыдалась. Едва не захлебнулась. Не могла вздохнуть. Легкие сдавило, они комком поджались к горлу. Надо как можно быстрее высвободиться из этого проклятого платья, и тогда она снова сможет дышать.

Она потянула за бретели, те глубоко впились в плечи. Дернула край глубокого выреза горловины, сидит как влитое. Дрожащие пальцы затеребили замочек молнии на спине и…

Она замерла, неэстетично задрав ногу на оттоманку, пока руки лихорадочно выделывали кренделя за спиной. Молния залипла намертво. Перед ее глазами поплыли кадры, как в кино: события ближайшего часа жизни. Через десять минут максимум придется выйти, если она надеется вовремя прибыть на работу. Что там первым пунктом в ежедневнике? Финальная презентация бразильского проекта.

Решимость добавила металла в ее волю. Пейдж втянула носом воздух и фыркнула, обхватила поводок замочка крепкими пальцами и — потянула.

Nada! Ча-ча-ча, Рио! Что же делать? Мей и Клинту надо миновать лишь пару пригородных районов, чтобы добраться сюда, но час пик может растянуть это пространство и время до необозримой вечности. Соседка по этажу сейчас в больнице. Если же позвать миссис Эддэбл, соседку сверху, к бабке не ходи, весь дом будет комментировать ее затруднительное положение, прежде чем она успеет выйти из квартиры. Пожалуй, можно не снимать пока. Накинуть что-нибудь подлиннее, для прикрытия. Янтарного оттенка кардиган с бисером. Дубленку шоколадного цвета. Серые ковбойские сапожки, отделанные бахромой. И аксессуары. Кучу завлекательных фенечек.

Она представила себе конференц-зал. Келли во главе жюри, в окружении своих подхалимов, Джоф угрюмо уставился в поднос с угощением, едва сдерживается, ему хочется съесть пастилку. Ассистентка Сюзи смотрит на нее во все глаза, словно на пчелку, несущую сладкую пыльцу. И она усердно вальсирует перед ними в… свадебном платье. Пейдж всхлипнула и, бессильно опустив руки, плюхнулась навзничь на кровать.

Гейб стоял в вестибюле первого этажа апартаментов и потирал ладонью затылок. Ну и неделька выдалась! Пришлось сразиться с парой конкурирующих шаек, которые подсуетились в общей неразберихе и пронюхали о технарях с их нанотехнологиями. Да, такое тяжелое сражение выпадает раз в сто лет. Он мчался за этой добычей, сияя честным открытым взором и дрожа от возбуждения. Талантливо слепил им рекламный ролик, так что его карьерный взлет — тьфу-тьфу! — вполне возможен, впервые за долгое время. Как ни странно, он впервые возрадовался своему возвращению. Даже холод не смог добраться до его костей. И скрежет трамваев не действовал на нервы. Горизонт, по-дурацки перечеркнутый ломаной линией небоскребов, не казался безнадежно постылым. Утреннее солнце уже щурилось из-за угла высотки на серебристую ленту реки и отсвечивало на помпезном здании вокзала литеру L, казалось, старая добрая Флиндерс-стрит сулит желанный приз на этом пути. Возможно, он скучал По своей кровати с удобной для него вмятиной. Или же грустил о том, что могло бы там быть. Долгое, теплое, томное, улыбка согревает темно-голубые глаза, пухлые розовые губы.

Лифт содрогнулся.

Гейб на всякий случай переменил позу. Кто бы там ни находился, нельзя показывать, как плохо ему было без Пейдж всю неделю. Но лифт, даже не соизволив открыть двери, понесся вверх. Мускул на щеке задергался.

— Что ж, я не тороплюсь, рассчитаемся.

Лифт призадумался на восьмом этаже. Этаж Пейдж. Он посмотрел на часы. Возможно, она еще не ушла на работу. Можно и заглянуть. Поприветствовать. Определиться с планами на совместный ужин. Он едва не рассмеялся вслух. Ну да, вряд ли он на этом откланяется. Но сначала в офис, детально отчитаться перед Нейтом, снова просмотреть и внимательно прочитать кучу бумаг, прежде чем подписать контракт, определяющий отношения Bona Venture с фондовой биржей.

Пока он отслеживал лифт, мысли успели уплыть из большого мира. Пальцы задрожали, когда он представил, как запускает их в шелковистые светлые локоны. Рот наполнился слюной, когда он припомнил сладкий привкус нежных розовых губ. Плоть затвердела от мысли, как глубоко войдет в женщину, которая умела подвести его к краю обрыва и вместе с ним преодолеть пропасть в один прыжок. Он снова посмотрел на часы. Ноги нетерпеливо дернулись, он уставился на лифт гипнотизирующим взглядом, словно надеялся таким образом заставить его вернуться к нему.

Забить на бродягу.

Он преодолел три шага до двери, ведущей на лестничную площадку, и понесся вверх, перепрыгивая сразу через две ступени. Не иначе адреналин подарил ему крылья. Кровь нагнеталась сильными толчками по мере того, как он приближался к заветному номеру восемь. Он рысцой пробежался до ее квартиры и не раздумывая заколотил в дверь, запоздало сравнивая себя с пещерными предками.