Секрет свадебного платья - Страница 39

— Гейб?

— Доброе утро, Пейдж.

Низкий вибрирующий голос застал ее врасплох и дрожью отозвался в позвоночнике, она словно примерзла к месту, чувствуя, как сердце переполняется невыносимой болью.

Ведь он даже не оглянулся тогда на прощание. «Защищайся!» — выкрикнул внутренний голос. Она велела ему заткнуться, потому что уже упивалась темными воодушевленными глазами, размашистыми плечами, сногсшибательным ароматом. Она готова к худшему. Правда, надеяться на лучшее неизмеримо приятнее. И если существует хоть один шанс обрести мир, подобно Мей с Клинтом, надо быть готовой к бою. С открытым забралом. Пусть даже это снова разобьет ей сердце. Но рискнуть надо. Гейб стоит того.

— Надеялся перехватить тебя, пока ты с головой не ушла в работу, — сказал он как ни в чем не бывало, будто и не улетал на другой край света.

Работа? Вряд ли ее допустят в офис Ménage à Moi в этой улетной униформе, вязаная шапочка-сачок, брюки в обтяжку цвета электрик, линялая футболка фанатки Bon Temps, блейзер, пушистые носки и старые вездеходы Мей.

Он не обратил внимания на ее одежду. Не заметил даже огромного алого чемодана. Все это время смотрел ей в глаза. Видел только ее. Как тем утром в лифте, когда она держала в руках пакет с платьем, такой яркий. С Луны можно разглядеть. И так каждый день. Ну, разумеется, если не считать нескольких дней после того, как он сказал, что она удивительная женщина, и ушел.

— Что ты здесь делаешь? — Ее сердце затрепетало. — Ты вроде должен быть в Венеции.

Его бровь приподнялась, она спохватилась. Он понял: она отыскала его след.

— Должен, да. Теперь нет. Похоже, команда на славу постаралась убрать последние препоны на моем тяжком пути, осталось только спикировать на добычу и сорвать аплодисменты.

— Счастливчик. — Пейдж осознала, как крепко вцепилась в ручку чемодана, даже кончики пальцев онемели. И расслабилась. — Я не на работу, однако ты успел меня перехватить. Мне вроде как надо в Бразилию.

Гейб с видимым усилием отвел глаза на достаточно долгое время, чтобы успеть окинуть взглядом вязаную шапочку, убойно-тяжелые берцы и внушительно красный багаж.

— В Бразилию? Каталог. Ты их добила. Не подкачала. Тебе там понравится. Когда твой рейс? — Он нахваливал ее и между тем постепенно продвигался к передней панели лифта, схватившись обеими руками за створки дверей, словно перекрывал дорогу.

— Я сказала, мне вроде как надо было в Бразилию.

Его темные глаза снова обратились на нее. Два пиратских огонька зажглись в их ночных глубинах, сердце ее заметалось между ними, ударяясь в ребра так сильно, что пришлось покоситься на футболку, не ходит ли та ходуном.

— Хочешь сказать, не надо.

— Не надо. У меня тоже есть шестерки, их и послала вместо себя.

Его ноздри затрепетали, он глубоко вздохнул. Обдумывая все, что она подразумевала. Осмотрел ее сверху вниз, снова вверх. Так сосредоточенно, что она кожей почувствовала каждое ласковое прикосновение его взгляда.

— Куча свободного времени в довесок, подозреваю.

— И чем нам его занять?

— Иди сюда. — Он мотнул подбородком и сдвинул свое громоздкое тело в сторону. — Подскажу тебе кое-что.

Пейдж не потребовалось упрашивать дважды. Она сдвинула чемодан к двери своей квартиры, подбросила сумочку, ключ и впрыгнула в лифт. Очутившись в кабинке, первым делом оккупировала заднюю стенку и только потом глянула на него. Его широкий корпус перекрывал доступ свету и забивал почти весь объем — ужасно тесно. О боже, как же от него приятно пахнет! Свежим воздухом, чистым бельем, специями, мылом и всем остальным, столь же мужественным и человечным. Двери лифта могли бы на том и закрыться. Или нет. Пейдж старалась дышать ровно, но никак не могла зацепиться взглядом за что-нибудь, кроме единственного мужчины. Он постепенно придвигался к ней. Когда подступил совсем близко, ей пришлось задирать голову, чтобы видеть его глаза, она отступила на шаг, он снова придвинулся. Так близко, что у нее зачесались пальцы, так хотелось погладить его хлопковую футболку, забрать в ладонь мягкую ткань и, как водится, обнажить жаркие естественные покровы. Разгладить новые морщинки на лбу. Он выглядел усталым.

— Долгий перелет? — спросила она.

— Утомительная неделя. — Его взгляд, плавно скользивший по ее лицу, зафиксировался на ее глазах. — Самая долгая в моей жизни. Если не в Бразилию, то куда?

«Вот оно, — подумала она. — Не отвертеться».

— В Венецию.

— Прямо сейчас? — пророкотал он вкрадчиво, продолжая подступать к ней.

Она откачнулась на пятках, плечи уперлись в стену лифта. А Гейб уже ближе некуда, только коснуться. Он и коснулся. Его обширная ладонь скользнула вокруг ее талии и замерла на интересной ямочке у ягодиц, ее обдало его жаром. Пейдж вздохнула так глубоко, что душа ушла в пятки, и положила ладони на его бицепсы.

— Говорят, там очень мило в это время года.

— Мертвый сезон. Дожди. Гром и молния, ты не поверишь.

Он что, прижался еще ближе? Она почувствовала, как его сердце бьется напротив ее груди, жесткое бедро упирается в ее бедро. Веки затрепетали и закрылись, пришлось приложить усилие, чтобы они снова открылись.

— Поэтому ты вернулся? Убоялся грозы, предпочел перебиться в страшной тесноте.

Он замер, в мечтательно-сонных темных глазах светился юмор. Он покачал головой:

— Чистое небо над головой, насколько хватает обзора.

— Вот как. — Она облизала губы. Очень надо узнать, очень надо услышать это от него самого. И, глядя в его лицо, такое прекрасное и родное после ночей разлуки, она набралась храбрости и спросила: — Ну и почему же ты вернулся?